Читать интересную книгу Атаман А. И. Дутов - Андрей Ганин

26 июня Дутов и Калмыков добрались до Владивостока. Газета «Голос Приморья» писала в те дни: «А.И. Дутову не раз ставили в упрек его совместную работу с различными по политическому облику кругами, но тот, кто ближе знает его, никогда не поставит ему этого в вину. А.И. Дутов в деле воссоздания родины совершенно беспартиен. Он работал в свое время с правительством Керенского, пока была хоть какая-нибудь надежда, что таковое доведет страну до Учредительного собрания; он работал совместно с самарским комитетом до тех пор, пока комитет не занялся вновь разложением армии; он работал неутомимо и с теперешним омским правительством, каковое первый признал за единую верховную власть. В борьбе с большевиками в Оренбурге атаман Дутов работал в декабре 1917 года с комитетом [спасения] родины и революции, состоявшим, главным образом, из эсеров, но пользовался одновременно и громадной поддержкой со стороны торгово-промышленного класса и умеренных групп населения. По занятии в июне 1918 года города Оренбурга А.И. Дутову пришлось иметь все время под боком вновь избранную городскую думу во главе с социалистической управой…»2030 Находясь во Владивостоке, Дутов 27 июня с 17 до 19 часов побывал на заседании биржевого комитета (председатель – К.К. Сабардин) и, как обычно, поведал об истории борьбы оренбуржцев2031. Деятели комитета приняли решение закупить предметы первой необходимости на сумму в 200 000 руб. и отправить их оренбургским казакам.

28 июня атаман встретился с командующим войсками Приамурского военного округа генерал-лейтенантом Д.Л. Хорватом, комендантом владивостокской крепости полковником Х.Е. Бутенко, представителями союзников генералами А. Ноксом, У. Гревсом, Иохио и Хагино, а также управляющим Приморской области М.М. Эверсманом2032.

29 июня Дутов и Калмыков выехали в Хабаровск. В эти дни оренбургский атаман запросил разрешение адмирала Колчака задержаться на Дальнем Востоке для ликвидации партизанского движения. 1 июля 1919 г. со станции Евгеньевка Уссурийской железной дороги он послал телеграмму Колчаку и в МВД: «Никаких мер к охране мостов на дороге не принято. Исправление делается только по приказу военных властей военными силами. Полное бездействие власти вообще, а железнодорожной в частности. Взял на себя инициативу исправлять дорогу угрозами, неотступными требованиями, исправлен путь у Евгеньевки [на] Кустанай (? так в документе. – А. Г.). Всякое промедление и миндальничание приведет к большим последствиям. Прошу в случае разрешения подчинить все войска русские, находящиеся в Гродеково, Никольске-Уссур[ийском] и Хабаровске, а также на жел[езной] дороге между ними. Американцы ничего не сделают, кроме вреда. Еду в два дня. Дорожных мастеров мало на линии, необходимо усилить. Большевиков здесь боятся, борьба с ними труда не представляет, если прикажете, я возьму на себя очистку полосы от шаек, прошу только разрешения применить те же меры, которые мною были приняты в Хабаровске № 1118. Генерал-Лейтенант Дутов»2033.

Документ свидетельствует о решимости Дутова и негативной оценке им деятельности американцев на Дальнем Востоке. Кроме того, из этой телеграммы можно сделать вывод о том, что идея временно подчинить Дутову все русские войска в Приморье принадлежала самому атаману, а не Колчаку. Последний лишь издал приказ, удовлетворив просьбу атамана. Этот факт может говорить и о влиянии Дутова на военно-политические решения Верховного Правителя.

В Спасске атаман осмотрел авиационный парк и наблюдал за полетами. На последовавшем торжественном обеде Дутов поблагодарил чинов гарнизона и выразил уверенность в успешном развитии и процветании авиационного дела в России.

4 июля в 12 часов Дутов и Калмыков прибыли в Хабаровск. На вокзале для встречи был выставлен почетный караул местного гарнизона с оркестром 36-го Сибирского стрелкового полка и Особого Уссурийского отряда атамана Калмыкова. Присутствовали русские и японские офицеры, а также представители городских организаций. Состоялось посещение кадетского корпуса и размещенного в его здании Хабаровского атамана Калмыкова военного училища. В тот же день оренбургский атаман выступил перед депутатами хабаровской городской думы с речью о борьбе оренбуржцев с большевиками и о государственных задачах России. В своем выступлении Дутов сказал: «Почему крестьянство шло за мной, это должно быть понятно: я всегда и везде открыто говорил, что Россию нужно спасать собственными руками. Далее меня спрашивали: почему вы деретесь, когда вся Россия против вас? Я отвечал: не верю, чтобы 180-ти миллионный народ шел против нас, не верю, чтобы он сам задушил себя, верю, что народ проснется, взглянет на действительность и, ужаснувшись своего безумия, совершит чудеса… Я полагаю, граждане, что пройдет еще 2 года, русский народ построит свое государство на костях и крови лучших сынов своих, закрепит его величие и поймет, что мощь его заключается в русской армии, которая будет предметом гордости русского народа. Западные народы, пережившие войну, не испытали большевизма в той мере, как это выпало на долю России, и через два года мы посмотрим, кто будет сильнее… Первыми учли это наши ближайшие соседи и союзники и потому-то они бескорыстно помогают нам… У большевиков все заводы и большая сеть железных дорог, благодаря которым им легко маневрировать. У нас этого нет, – зато есть твердый дух и вера. Сейчас большевики бросили все силы на Уральский фронт, но в это время армия ген[ерала] Деникина взяла Камышин, Царицын и Харьков и приближается к Воронежу!.. Отвлекая на себя большие силы красных, мы этим даем возможность двигаться Деникину. Нам все равно, кого будут вперед приветствовать в освобожденной России. Здесь не может быть мелкого честолюбия и тщеславного эгоизма. Я думаю, что количество орденов не всегда указывает на количество заслуг. В нашей армии орденов не носят (имелась в виду бывшая Отдельная Оренбургская армия. – А. Г.). Самая дорогая награда будет тогда, когда русский народ скажет нам за себя – «спасибо»…»2034

На заседании присутствующим удалось собрать 50 000 руб. для оренбургских казаков. На следующий день в честь Дутова был организован торжественный обед. Из Хабаровска Дутов намеревался отправиться в Благовещенск, а затем возвратиться с Дальнего Востока в Новониколаевск, однако эти планы вновь сорвались.

Небезынтересно, что, несмотря на забастовку железнодорожников на Дальнем Востоке летом 1919 г., поезд Дутова следовал без задержек, что сами железнодорожники объясняли уважением к казачеству2035. 6 июля атаман на пароходе «Джон Коккериль» отплыл по Амуру из Хабаровска в Благовещенск. Его провожали представители городского самоуправления и журналисты, а также почетный караул с оркестром от отряда Калмыкова. На следующий день, 7 июля, Дутов из села Помпеевка Амурской области издал приказ о своем вступлении на основании приказа Колчака от 6 июля в командование всеми русскими войсками, расположенными в городах Хабаровск, Никольск-Уссурийский, Гродеково и в полосе железной дороги между этими городами2036. Генерал-квартирмейстеру штаба Приамурского военного округа Генерального штаба генерал-майору Н.И. Ефимову в Хабаровске предписывалось выделить Дутову 100 000 руб. на проведение мобилизации. 8 июля Дутов распорядился соорудить на станции Евгеньевка бронеплощадку, залив цементом обычную платформу, атаману Уссурийского казачьего войска генерал-майору И.П. Калмыкову, назначенному заместителем Дутова и начальником хабаровского гарнизона, последний приказал прислать для бронепоезда орудие2037. Тогда же Дутов обратился к местному населению: «От имени Верховного Правителя объявляю полное прощение всем насильно мобилизованным в Красную армию при условии немедленного перехода к нам. Добровольцам же красноармейцам могу простить их заблуждение только при условии выдачи своих комиссаров… Граждане! Я знаю, что все суровые приказы не нравятся вам, но мне, борющемуся за свободу и счастье России, за установление порядка и правильного исполнения законов вот уже почти два года, к сожалению, пришлось убедиться, что только суровыми мерами можно добиться точного исполнения всех распоряжений в столь тяжелое время»2038.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});